Почему подавляющее большинство юмористов в нашей стране — мужчины? Может быть, женщины не умеют шутить? Нет, дело совсем не в этом. Наша колумнистка Вера Ермакова разбирается, в чем тут проблема.
Что-то в этом есть – начинать статью о женщинах в юморе с «мужской» цитаты. И дело даже не в том, что, хорошенько порывшись в архивах, я не найду подходящую к случаю «женскую». И не в том, что просто нежно люблю именно эту шутку и к подходящему случаю вспоминаю именно ее. Просто всё у нас в искусстве так: хочешь поговорить о женщинах – возьми за отправную точку мужчин, потому что нет у нас общечеловеческого, есть только мужское.
С тем, что женщины худо-бедно умеют складывать слова в предложения, а предложения в книги, народ уже, слава Роулинг, плюс-минус примирился. Нам, конечно, все еще приходится доказывать «настоящесть» литературы, написанной женщинами для женщин (мальчики, поднимите руки, кто читал «Унесенные ветром»?), но хотя бы само ее наличие не вызывает сомнений. С кинематографом и театром похуже, но тоже надежда есть. А вот с юмором у нас беда. Ну-ка, не заглядывая в «Гугл», назовите мне пять писательниц-юмористок, которые могли бы встать в один ряд с Зощенко, О’Генри, Марком Твеном или хотя бы Ильфом/Петровым? То-то! Боюсь, одна Тэффи нас всех не вывезет. И даже если мы смягчим условия и позволим поискать среди эстрадниц, ситуация не станет лучше. Их не то что среди авторов – среди исполнительниц не найдется. На всю советскую юмористическую эстраду женщина была ровно одна – Клара Новикова со своей «Тетей Соней». И, кстати, она неоднократно жаловалась в интервью, как трудно было ей подбирать монологи – не писали мужчины-юмористы годных текстов, которые хорошо звучали бы из уст пусть и фриковатого, но женского персонажа.
Так, может быть, правы наши оппоненты? Если за столетие, на которое пришлись три волны феминизма, разрыв почти не сократился, вдруг мы и правда не умеем и не стоит нам в юмор? Может, не математика и шахматы, а юмор – это то, для чего нужен мужской склад ума?
Небольшая цитата в тему – из книги «Что такое КВН» Михаила Марфина и Андрея Чивурина, легендарного уже учебника, который до дыр стоит изучить всякому, кто намеревается учиться юмору. Итак, цитата из главы «Смешные девчонки» (к слову, одной из самых коротких в книге):
«Какими такими особенностями?» — возможно, спросит пытливая читательница. Увы, авторы так и не дали внятного ответа, ограничившись примерами из выступлений легендарной команды «В джазе только девушки» (НГУ). Придется нам сделать это самим.
Особенность первая: о чем шутить
Главный секрет удачной шутки – актуальность. Мы не будем с вами ухохатываться над комедиями Аристофана или Менандра, как его современники. Очень немногих из нас всерьез заденут и заставят хотя бы улыбнуться сатирические выпады Свифта. И даже для того чтобы зал всерьез смеялся на спектакле «Ревизор», режиссеру нужно его максимально «осовременить», чтобы шутки гоголевских персонажей высмеивали нынешних чиновников, а не замшелых царских.
«Над чем смеемся? Над собой...» — эта расхожая фраза выражает всю суть юмора. Мы действительно готовы ржать исключительно над той остротой, которая в той или иной мере отражает нашу жизнь и нашу реальность. Включите старые записи юмористических программ 90-х – «Городок», «Джентльмен-ШОУ», тот же КВН. Хорошо если хотя бы каждая десятая шутка заставит вас улыбнуться – и не потому, что программы были слабыми, а ржущие в зале зрители ничего слаще Стоянова не видели. Просто – что вам тот МММ? «Просто Мария»? И даже Ельцин? В лучшем случае вы хмыкнете, потому что вспомните, как это было.
В 1996 году эта шутка зрительским голосованием была признана лучшей шуткой первого десятилетия возрожденного КВН. Лучшей! А теперь поднимите руку те, кого она и правда рассмешила.
Это нормально. Есть набор тем, которые актуальны и понятны почти всем и почти всегда – и именно по этой причине «бытовые» комедии Мольера, Шекспира или Островского все еще можно ставить и собирать полный зал. При одном маленьком условии: зрителю с помощью некоторых режиссерских хитростей стоит напомнить, что, несмотря на то что главные герои странно одеты и говорят на сложном языке, обсуждают они те же самые проблемы, с которыми сам он сталкивается каждый день. А вот если режиссер ленится и этого не делает, мы получаем скучнейший пыльный спектакль, на который ходят только школьники, «проходящие» по программе мимо очередного классика. Бедные школьники!
При чем же здесь женщины, спросят меня самые стойкие читательницы? Сейчас расскажу. На первый взгляд может показаться, что у юмористки тот же набор тем, что и у юмориста. А если она выступает перед исключительно женской аудиторией, то еще и поширше, потому что можно искрометно шутить про уникальный женский опыт – по большей части телесный. Но вот стоит присмотреться внимательнее, и выяснится, что большая часть «актуалочки» для нас закрыта. Политика, социалка, профессии (за исключением помогающих, в которых в основном заняты женщины), наука, искусство, спорт – это темы, шутки на которые из женских уст будут очень тяжело «заходить» на зал. Одна и та же шутка про Путина или даже Меркель, пошученная женской и мужской командой, вызовет две разных реакции – и угадайте, в каком случае смех будет слабее.
Почему так происходит? Потому что смех, юмор – это не только возможность классно провести время и пошевелить парой десятков мышц. Юмор – одна из немногих легитимных, разрешенных форм агрессии. Кстати, по этой же причине в обществах, где есть проблемы со свободой слова, нельзя шутить над некоторыми, например, политиками (все совпадения случайны). Потому что, когда мы выражаем агрессию в чей-либо адрес, мы на какой-то момент заявляем себя как самостоятельного субъекта, равного с тем, над кем шутим, а может быть, и претендующего на более высокое место в иерархии.
В нашем обществе, так уж сложилось, женская агрессия не поощряется (за одним небольшим исключением, о котором я расскажу дальше). И когда мы видим женщину, которая пристраивается сверху и начинает критиковать основные институты, мы чувствуем себя некомфортно. Даже если в принципе согласны с тем, что она говорит, потому что в этот момент, критикуя условную пенсионную реформу, она одновременно покушается на кое-что куда более важное. На само устройство нашего общества, при котором агрессивными могут быть только мужчины (и мы плюс-минус знаем, как справляться и куда прятаться от их агрессии). А вот женщины агрессивными быть не могут – иначе конец света, армагеддон и вообще тушите свет.
Еще раз, медленно: каждая женщина, шутящая со сцены ли, с экрана «Ютуба» или со страниц книги на любую «неженскую» тему, подсознательно воспринимается как сигнал опасности, угрожающий привычному устройству социума. Это всегда пугает, а напуганного человека почти невозможно рассмешить.
Так о чем же шутить?
То самое небольшое исключение, в адрес которого допускается проявление агрессии женщинами, собственно говоря, и обеспечивает львиную долю женского же юмора. Догадались уже? Правильно, единственная группа людей, в отношении которой женщины могут легитимно проявлять агрессию, – сами женщины. Именно по этой причине практически все юмористки, все женские проекты и команды скатываются в мизогинию – лайтовую или лютую, это уже зависит от таланта. Но «вышучивание» женщин есть всегда. И читатель/зритель на него благодарно отзывается, ведь это полностью, до черточки укладывается в его картину мира. Поэтому «Камеди клаб» шутит про тупых баб и еще немного про наркоту, а «Камеди Вумен» — только про тупых баб. Поэтому Задорнов, Райкин или даже Петросян позволяли себе политические или социальные монологи, а Степаненко – исключительно про бытовуху. Поэтому женские команды КВН довольно жестко шутят в лигах «нижнего» уровня, но в телевизионных будут шутить про телочек. А как вы хотели? Зритель хочет смеяться, а не пугаться.
Особенность вторая: кому шутить
В принципе уже ограниченности тем, над которыми можно шутить, было бы достаточно, но есть как минимум еще одна особенность женского юмора, которая делает его более трудным занятием, чем мужской. И связана она с образами.
Нравится нам это или нет (мне, например, очень), но в любой остроте или репризе, как океан в капле, отражается всё искусство, созданное людьми. Анекдот, карикатура, реприза – это произведение искусства. И, потребляя его, мы так или иначе имеем в виду весь тот корпус книг, картин, музыкальных произведений, который был создан за время существования цивилизации. К примеру, чтобы посмеяться над этой простенькой карикатурой, нужно вспомнить библейскую притчу об Адаме и Еве. А также сотни художественных полотен, посвященных сюжету изгнания из рая. А также миф о свержении богов. И так далее, и так далее.
И это касается абсолютно любой шутки, какой бы простой и бытовой она ни казалась на первый взгляд. Например, когда вы шутите про тещу, вы обращаетесь к архетипу хранительницы очага, старшей женщины рода, праматери – и именно парадокс низвержения божества делает шутку еще смешнее. Или когда вы шутите про Федора Конюхова, который так много путешествует, потому что «А чего дома делать?», за вашими плечами стоят и Гомер, и Джойс, и даже Гоголь.
Но вот беда: когда вы произносите шутку, вы делаете это не от имени Маши или Васи, вы всегда произносите ее от имени некоего персонажа. И этот персонаж стоит на плечах всех предшественников и в том числе благодаря их помощи выглядит достаточно убедительным, чтобы зритель/читатель признал его короткую историю правдивой (это обязательное условие, в неправдоподобности нет парадокса – главного условия юмора). И про условного Федора Конюхова будет смешно шутить мужчина, в котором мы радостно узнаем архетип Странника (привет, Одиссей!), а вот женщине для того же эффекта уже понадобится вводить в шутку второго персонажа (например, Злую Жену).
"