Колумнистка Екатерина Попова рассказывает, почему профессор Сыромятников, который не остановил лекцию во время стрельбы в Пермском государственном национальном исследовательском университете, не является ни героем, ни даже хорошим преподавателем.
Стрельба в ПГНИУ
Утром 20 сентября 18-летний первокурсник явился в ПГНИУ с оружием. Он убил шесть человек и ранил 24.
Когда началась стрельба, профессор Олег Сыромятников читал лекцию на пятом этаже университета. Через 10 минут после ее начала в аудиторию вбежала женщина — мать маломобильной студентки, которая сопровождала дочь на занятиях. Она рассказала о происходящем и предложила закрыть металлическую дверь. Сыромятников согласился с ее советом: засов задвинули.
Затем преподаватель позвонил декану и получил рекомендацию продолжить занятие. Олег сообщил о решении руководства студентам и возобновил лекцию. Мать девочки, обеспокоенная происходящим, предложила всем спрятаться под парты, и молодые люди последовали ее совету. Сыромятников, глядя на это, продолжал говорить про литературу Древней Руси.
Занятие прервали силовики: учащихся вуза эвакуировали из помещения. А еще через день, когда студенты начали рассказывать о том, что происходило в аудитории, начался скандал: вся Сеть гудит, выясняя, герой Сыромятников или негодяй.
Медаль за выдержку?
Профессор сухо и логично обосновывает свои действия. Против металлической двери ружье бесполезно. Прыгать с пятого этажа — верный способ остаться калекой или погибнуть. Выбегать в коридор, пока по зданию бродит стрелок, опасно. Решение остаться в аудитории действительно выглядит самым разумным — с этим не поспоришь.
Все поддерживающие Сыромятникова говорят об этом же, и они, разумеется, правы. Но проблема не в том, что профессор заставил студентов остаться в помещении. Этический вопрос в другом: мужчина продолжил вести себя как ни в чем не бывало и пытался добиться от остальных того же. И то, какими способами он это делал, не позволяет считать его ни героем, ни даже просто хорошим преподавателем.
Одна из студенток рассказывает: «Мы просили его прекратить лекцию. Мы боялись, что нас услышат. Но он только говорил, что мы мешаем ему вести пару». По словам девушки, Сыромятников не пытался успокоить своих учеников, а высмеивал тех, кто спрятался под парты. Поддерживала молодых людей мать студентки, оказавшаяся в аудитории, и профессор потом заявил, что женщина помешала ему «наладить контакт» со учениками.
«Важно продолжить какое-то рутинное действие, чтобы не подвергаться панике», — так прокомментировали поведение Сыромятникова в пресс-службе вуза. Это не удивляет, ведь пиарщики защищают не только профессора, но и декана ПГНИУ, который посоветовал Сыромятникову продолжить лекцию.
Но вчерашние подростки, слышащие выстрелы, нуждаются не в рутинных действиях. Их не успокоит информация о летописцах Древней Руси и ведение конспектов — студентам нужен взрослый разумный человек, который контролирует ситуацию и понимает, что делает. Отпускать едкие шуточки по поводу чужого страха — это совсем не то поведение, которое показывает: я знаю, что мы в опасности, готов вас защищать и представляю, как это сделать.
Сыромятников говорит, что, попади Бекмансуров в аудиторию, он получил бы отпор: «Я мужчина, я смог бы постоять за себя и студентов. Охотничье оружие требует перезарядки». Неплохо звучит, правда? Вот только услышали это журналисты «Комсомольской правды» на следующий день, а не испуганные дети в момент стрельбы. Студентам достались совсем другие высказывания: «Вот бы кто-нибудь пришел с ружьем и заставил вас заниматься!» и «Учеба важнее всего».
«Вероятно, он весьма выдержанный человек с высокой степенью самоконтроля и пониманием психологии толпы», — так отзывается о профессоре психиатр Кристо ван Меер. Но такие шутки говорят не о самоконтроле, а о цинизме человека. Или о его полной неспособности сопереживать своим ученикам. И то и другое — совсем не те качества, которых мы ждем от хорошего педагога.
Так что же должен был сделать Сыромятников?
Глава «Совета матерей» Татьяна Буцкая призывает не критиковать профессора: «Сначала огласите список, что должен был сделать данный учитель, чтобы он вел себя так, как вы предполагаете. Он действовал по обстоятельствам». Оставим в стороне вопрос, какие обстоятельства требуют насмешек над детьми. Давайте поговорим о том, что же должны делать педагоги — помимо выполнения инструкций, которые у них должны быть для таких случаев.
Профессор криминологии и социальных наук Франк Робертц уже много лет является соучредителем Института по предотвращению насилия в Берлине. Он не раз и не два рассказывал, как появляются школьные стрелки и можно ли заметить, что человек готовится убивать. И он обращается со своими рекомендациями в том числе к учителям, советуя им быть для детей не просто источником информации, а доверенным лицом и ролевой моделью. Это поможет и заметить, что с ребенком что-то не так, и стать опорой в момент опасности.
Но нет хуже ролевой модели и наставника, чем человек, иронизирующий над твоим страхом. Сыромятников говорил студентам, что знания — превыше всего? Что ж, можно поздравить его с провалом миссии: студенты больше не желают у него учиться. Их можно понять: тяжело забыть, как смеялись над твоим ужасом и вполне разумными действиями — спрятаться и молчать, чтобы человек с ружьем прошел мимо.
Нет черного и белого мира, где альтернатива чтению лекции — прыжки из окон. Людей, оказавшихся в критической ситуации, не успокаивает учеба, иначе пожарные всегда носили бы с собой пособия по биологии и физике. Тем, кто напуган, нужны не конспекты, а поддержка. И нет никакого геройства в том, что человек не способен ее оказать — это лишь черствость и равнодушие к чужим страхам.
Профессор должен был остановить лекцию?
Да
Нет