Мы уже большие девочки, но иногда все равно влюбляемся в выдуманных персонажей. Это абсолютно нормально. Странно другое: иногда персонаж нам симпатичен, но мы не очень понимаем, чем. Что в нем такого особенного, помимо того, что он такой красавчик? Только одно: на самом деле он — женщина. И мы в него не влюбляемся. Мы видим в нем либо себя, либо женщину, которая нам очень близка.
Эшли Уилкс, «Унесенные ветром»
New Line
Благородный плантатор и джентльмен до кончиков пальцев на самом деле женщина, ищущая сильное мужское плечо. У этого персонажа был лишь один шанс проявить себя мужчиной – война. Но, по сути, военное время лепит героев из кого угодно, невзирая на пол и возраст. В мирной жизни мистер Уилкс был истинной женщиной – во всяком случае, типично женские трюки ему удавались блестяще: он больше десяти лет продержал Скарлетт «на коротком поводке», не позволяя ей наконец-то его разлюбить. А как тут разлюбишь, если вот он рядом, но недосягаем, – и вроде бы говорит, что не может быть ничего, но невербальные сигналы посылает с ровно противоположным смыслом. Ловко.
Луи, «Интервью с вампиром»
Warner Bros.
Будем честными: в 1791 году немало женщин умирало родами и немало младенцев отправлялось вслед за матерями. И потому страдания молодого плантатора Луи кажутся преувеличенными – не стал бы мужчина искать смерти, потеряв жену и ребенка, а просто женился бы еще раз. Такое было время. Но, предположим, персонаж действительно очень любил жену. Предположим, именно потому он так страдал, обретя бессмертие. Но почему тогда он отказывался пить человеческую кровь? Благородство? Допустим. Хотя на самом деле это сострадание, конечно. Типично женское сострадание. И материнский инстинкт. Человек стал вампиром – ему доступно все, и в первую очередь – власть. И что делает со своим даром Луи? Он делает себе ребенка. Маленькую девочку, которая никогда не вырастет и никогда не умрет. Потому что все, что на самом деле требовалось этому персонажу – стать, наконец, матерью. Нет, не отцом. Отцом он мог стать, не призывая к себе смерть и не связываясь с вампирами, а вот матерью – только так.
Кардинал Ральф де Брикассар, «Поющие в терновнике»
Warner Bros.
Святой отец в первых главах романа демонстрирует нам поведение женщины-матери, а в последних – роковой женщины, которая жаждет наблюдать мужскую дуэль за ее сердце. Судите сами: разве мужчинам свойственно фактически удочерять посторонних маленьких девочек с тяжелой судьбой? Помочь несчастному ребенку устроится в жизни – это пожалуйста. Но проводить все свободное время в обществе десятилетнего ребенка – это по меньшей мере нетипично. Это даже не отцовские чувства, а натурально материнские: герой заботится о крошке Мэгги, как не всякая мать о собственной дочери. И когда героиня вырастает, а забота превращается в страсть, ничего, по сути, не меняется. Герой становится кардиналом, но не мужчиной. Он чисто по-женски отказывается делать выбор – пусть церковь и Мэгги сами между собой разберутся, кому же он такой прекрасный достанется.
Атос, «Три мушкетера»
Каропрокат
Парадоксально, но факт: самый мужественный персонаж великолепной четверки мужчину только изображает. Потому что его трезвый ум, поразительное спокойствие и умение стратегически мыслить в ситуации, когда все вокруг впадают в панику – наносная личина, за которой прячется слишком импульсивная, слишком эмоциональная женщина. Мужчина, которому пришло в голову вздернуть свою неверную молодую супругу на ближайшем дубе – это не то чтобы невозможная история, такое бывало. Но ревнивец был бы уверен, что поступил верно, и жил бы дальше спокойно. А не терзался бы десятилетиями, и не выдумал бы себе новую личность – просто чтобы убежать от мук совести. И что там говорить, – он бы не продолжал любить изменницу. А вот женщина – запросто.
Северус Снейп, цикл романов о Гарри Поттере