24 года Элизабет Фритцль провела в зловонном подвале, родив там семерых детей. Насильником и тюремщиком девушки был ее собственный отец.
Идеальная семья
Йозеф Фритцль выглядел солидным мужчиной — эталонным бюргером. Добропорядочный бизнесмен в дорогом костюме, продающий недвижимость и обеспечивающий домочадцев, — чем не пример для других граждан Австрии? Но только жена и дети знали, кем Йозеф был на самом деле.
Стоило отцу и мужу войти в дом, как он сбрасывал маску и выпускал на волю свое настоящее «я» — насильника, садиста и тирана. За несколько лет брака с Йозефом хохотушка Розмари превратилась в забитую женщину, вздрагивающую от любого звука. Дети боялись Фритцля как огня: он мог избить их за что угодно — слишком громко говорили, забыли сказать спасибо, испачкали одежду, не сделали вовремя уроки.
Дочери и сыновья Фритцля покидали дом при первой же возможности, рано найдя себе мужей и жен, лишь бы сбежать от отца. С Йозефом остались супруга, младшая девочка Элизабет и ее умственно-отсталый брат. Розмари покорно тянула лямку: супруг обещал застрелить ее, если женщина даже заговорит о разводе. Да и не могла она бросить двоих детей — кто защитит их от Йозефа, если Розмари уйдет?
Элизабет была красавицей — стройная, белокожая, с копной густых волос. Все удивлялись: почему у такой эффектной девушки нет поклонников? Объяснение было простым: всякий раз, когда мальчики обращали на Элизабет внимание, отец избивал ее. На школьных мероприятиях девочка сидела в углу, молясь, чтобы к ней никто не подошел. Впрочем, под запретом были любые друзья: подружек Элизабет отец отваживал от дома грубым обращением.
«Он выбрал меня еще в детстве», — говорила потом Элизабет. Когда девочке было 11 лет, Йозеф сунул под подушку дочери порнографический журнал. В 14 — впервые заставил смотреть, как он мастурбирует. В 15 лет Элизабет попыталась уйти из дома: устроилась на курсы стажеров-официантов в Вене. Однако по австрийским законам она должна была подчиняться родителям, и Йозеф добился ее возвращения.
Незадолго до 18-летия Элизабет предприняла еще одну попытку спастись: сбежала в Вену с подругой. Фритцль обезумел: требовал, чтобы полиция звонила в Интерпол, явился в местную газету и настоял, чтобы они опубликовали заметку про его дочь. Уже тогда он знал, что собирается сделать, и сочинил целую история про Лизль: она-де связалась с плохой компанией, пьет, употрбляет наркотики, девочку надо спасать! Элизабет нашли и вернули отцу.
Узница подземелья
В 1984 году Элизабет исполнилось 18 лет. Девушка была счастлива: наконец она может уйти, и никто не посмеет ее удерживать! Она мечтала о новой работе, была влюблена и верила, что скоро начнет новую жизнь. Что ее ждет, Элизабет даже не подозревала.
28 августа Фритцль попросил дочь помочь ему установить дверь в подвале. Ремонт был странным хобби мужчины: купив пансион, Йозеф начал обустраивать в нем бункер, добившись от властей не только разрешения, но и ссуды на строительство. От Амштеттена было меньше сотни километров до границы, разделяющей Запад и Восток, и никто не удивился, что мужчина, который «опасается за жизнь жены и детей», хочет иметь бомбоубежище.
Элизабет ничего не заподозрила. Девушка сбежала по одиннадцати ступенькам, ведущим вниз, прошла вместе с отцом через лабиринт дверей. Успела почувствовать, как рука Йозефа прижимает к ее лицу пахнущее эфиром полотенце — и потеряла сознание. Придя в себя, Элизабет поняла: она заперта.
Первые дни узница кричала, билась о стены, царапала низкий потолок. Она сломала ногти, разбила в кровь руки, девушку тошнило от страха. Но на входе в бункер стояло восемь дверей, последняя весила полтонны — взорвись в камере бомба, люди в доме услышали бы разве что хлопок. Когда явился отец, Элизабет умоляла выпустить ее, обещала, что будет послушной, станет, кем он попросит. В ответ услышала: «Ты плохая и испорченная и теперь поплатишься за это».
Каждый день Фитцль спускался в подвал, чтобы принести продукты: дешевые «химические» обеды из супермаркета, самодельные чипсы и мороженое. Но однажды он явился по другой причине — чтобы изнасиловать Элизабет. Это стало новой, но неизменной частью ее заключения. Предохраняться Йозеф не желал, и Элизабет прекрасно понимала, к чему это приведет. Выбора не было: любые попытки протестовать заканчивались побоями.
Мучительная жизнь вскоре превратилась в рутину. Завтрак, прогулка по камере, бесконечное сидение на кровати, обед, снова прогулка. Уже через неделю Элизабет заметила, что с трудом дышит во время ходьбы. Подумала, что ей недостает физических упражнений, но на самом деле в подвале не хватало кислорода. Слабенький электровентилятор гонял воздух по изогнутой трубе, а системы вывода не было вовсе. Стены подвала сначала стали влажными, потом на них появилась плесень. Элизабет начала кашлять, вскоре к проблемам с бронхами добавилась цинга из-за нехватки фруктов и овощей.
Йозеф постепенно обустраивал бункер: принес циновки, радио, телевизор, видеомагнитофон. Всё это он покупал в магазинах, расположенных как можно дальше от дома. Знакомым Фритцль рассказывал, что неблагодарная Лизль, дождавшись совершеннолетия, сбежала: «Вы же знаете, она делала это и раньше». И все поверили — даже Розмари. Или особенно Розмари: уж она-то точно знала, как хочется всем, кто знает настоящего Йозефа, быть от него как можно дальше.